В холодном поту, с криками ужаса, взглядами, полными отчаянbя, с учащенным сердцебиением и ректальными спазмами это утро будут вспоминать кандидаты проигравшие выборы. Особенно те, которые участвовали не по олимпийскому принципу и за свои (хотя бы частично) деньги. Потому что еще вечером 26 октября корона уже жала буйную голову, руки тянулись к калькулятору, чтобы подсчитать, за сколько месяцев (может, даже дней!) удастся отбить деньги на предвыборную кампанию, а потом выйти в прибыль и рубить капусту мандатом, не покладая рук!

В холодильнике уже запотевало подготовленное шампанское, предвыборный штаб рапортовал, что готов принять капитуляцию округа и провести торжественную церемонию венчания с мандатом, соратники хвалили ум и решительность кандидата, составлялись списки, кто какие должности займет, и прочая приятная суета. Счастье было близко, и будущее представлялось бесконечной белой полосой с обильными вкраплениями зеленых купюр.

Кандидат теребил данные эксклюзивных соцопросов, гарантирующих мандат совершенно точно, с умудренной улыбкой смотрел на последние траты кампании, сделанные под лозунгом «Все для победы!», может, даже просматривал сайты с киевской недвижимостью. Дороговато, конечно. Но, во-первых, не в гостинице же жить. А во-вторых, заработаю! Я ж теперь депутат!

Кандидат сглатывает слюну и усмехается, вспоминая малодушных советчиков, которые советовали не идти в последний и решительный бой, потому что политика — дело рискованное, сегодня ты на коне, а завтра на тебе воду возят. Но кандидат настоял на своем, не убоялся, нашел деньги (скорее всего, не только свои), но ведь всем хочется сделать правильную политическую инвестицию. И вот кампания проведена по высшему разряду: с обильной рекламой, концертами, фейерверками, пакетами с пайками для избирателей, доверенными лицами чуть ли не на каждом участке. Если кто-то может — сделайте лучше! Никто не может и не сделает, и мандат — вот он, на расстоянии нескольких часов, пока участковые комиссии посчитают бюллетени и оформят победу в виде протоколов. Хочется махнуть рукой, чтобы открывали шампанское и выносили бутер-броды, но кандидат ждет, больше для проформы.

А потом начинает происходить что-то невероятное. На участках считают как-то неправильно, штабисты начинают смотреть в пол и что-то испуганно блеять, шампанское замерзает, а кандидату становится жарко, очень жарко. Потому что счастливое будущее, которое он с таким тщанием строил и в котором уже успел пообвыкнуться, теперь вдруг разлетается на куски. И эти куски стучат по голове кандидата, придавливают его плечи, не дают дышать, сбивают с ног, практически хоронят.

Кандидат начинает лихорадочно считать количество потраченных средств, отделять свои от чужих, не отвечать на телефонные звонки встревоженных инвесторов, которые рассчитывали получить своего человека в парламенте, а не ошалелого должника. Деньги нужно возвращать, но как?

И вот уже на квартиру кандидата приходят деловые люди с утюгом, интересуются, где рабочая розетка и не лучше ли отдать долг по-хорошему. Другие люди, с погонами, начинают задавать вопросы, те самые вопросы, которые и побудили кандидата пуститься в погоню за мандатом и неприкосновенностью. Но нет мандата, есть вопросы, их стало еще больше, потому что бесплатно выборы не делаются. И вот кандидат вместо дорогой киевской недвижимости уже ищет недорогих адвокатов, а может, думает над эмиграцией, хотя бы на время, пока все утихнет.

Но даже если он уедет на какой-то запасной аэродром в теплой стране у моря, даже там, среди рододендронов, дешевого сухого вина и теплой погоды, будет часто просыпаться самым несчастным человеком, вспоминая утро 27 октября.